Сюда не летают самолеты, здесь нет железной дороги. Да и обычная дорога — это пыльная утрамбованная грунтовка, которая раскисает после каждого дождя. Здесь почти не бывает туристов. И это понятно — государства нет на современной карте мира и мало кто знает о его существовании. Здесь живет 4 миллиона человек и несмотря на выход к морю, страдают от засухи. Здесь полно нефти, но никто не добывает ее, потому что нет технологий.
И все это Сомалиленд — беспокойное дитя колониального прошлого Африки и результат гражданской войны. Государство, не признаваемое ни одной страной в мире, но которое несмотря на это живет, развивается и надеется стать членом международного сообщества.
Ошибка диктатора
История страны типична для Африки. В годы, когда материк представлял собой огромную деляну, которую поделили между собой европейские державы, на восточном побережье континента существовали две колонии — Британское Сомали на севере и Итальянское Сомали на юге. В 1960 году англичане и итальянцы почти синхронно ушли, и две колонии объединились в единое государство под названием Сомали.
И хоть население страны и разговаривало на одном языке и исповедовало одну религию, единства меж ними не было. Традиционно юг занимался земледелием, а север животноводством. Северяне были религиозны, южане более свободны в проявлении своих чувств. На севере люди жили в целом богаче, на юге беднее. Различий было много, но единство страны худо-бедно держалось на военных штыках, диктаторском режиме и помощи других стран (СССР, в том числе).
Но правившему Сомали Саиду Барре на месте ровно не сиделось. Он решил затеять маленькую победоносную войну по присоединению окраинной эфиопской провинции, населенной преимущественно сомалийцами. И это стало началом конца режима. Диктатор проиграл, а спустя некоторое время в стране начались волнения, вылившиеся в вооруженные конфликты. Северяне решили отделиться и восстали против режима. Тогда диктатор не придумал ничего лучше, чем разбомбить крупнейший город севера Харгейсу. И хоть он его разрушил практически на 90%, огонь борьбы это не остановило. Мало того, вслед за севером запылал юг, и вскоре страна оказалась объята пламенем гражданской войны.
Началось все это в 1988 году и продолжается по сей день. Но вот что интересно — север страны резко и окончательно отделился, назвал себя Республика Сомалиленд и немного повоевав на границах, стал налаживать мирную жизнь. А вот юг и по сей день лихорадит. Там образуются и исчезают независимые территории, стреляют все во всех, а переходное правительство не контролирует и половины площади. И при всем при этом ООН признает именно юг, так как это и есть Сомали. А непризнанный Сомалиленд живет сам по себе в какой-то параллельной международной реальности — про него все знают, но делают вид, что такой страны нет.
Денежные переводы как основа экономики
При этом Сомалиленд — это образование со всеми признаками государства — гербом, флагом, парламентом, президентом, границей, армией и валютой. Территория страны 176 тысяч квадратных километров — это как две Венгрии. Живет здесь 4,2 миллиона человек — треть всего населения бывшего Сомали.
Животноводство — традиционное занятие жителей. Причем, раньше оно было развито в промышленных масштабах. Когда Сомали существовала как единая страна, она по экспорту овец уступала только Австралии, а по продаже верблюдов вообще была первой в мире. И хоть война не сильно затронула отрасль, былого изобилия уже не встретишь. И дело даже не в том, что государства отказываются закупать продукцию у Сомалиленда, а в том, что в стране медленно и неуклонно меняется климат.
Сомалиленд — это засушливый регион. В нем нет ни одного естественного источника питьевой воды и вся надежда только на сезон дождей и скважины. Но набившее оскомину глобальное потепление сказалось и на Сомалиленде — сезоны засухи стали гораздо длиннее, а грунтовая вода начала опускаться ниже привычного горизонта залегания. 2016 год отметился особым зноем. Много животных погибло, а тех, кто выжил, добила засуха следующего года. В результате в течение четырех лет в стране пало 80% всего поголовья скота, что спровоцировало бедность и обнищание населения.
Люди побежали в крупные города, а таких в Сомалиленде всего два — столица Харгейса и единственный порт на море Бербера. Но заниматься в агломерациях нечем — промышленности в Сомалиленде нет никакой. Зато есть нефть и ее по разным оценкам настолько много, что при должном усилии можно сделать всех жителей счастливыми и богатыми. Но добывать ее некому — иностранные компании в Сомалиленд не идут, а качать и перерабатывать нефть самостоятельно у правительства нет ни денег, ни нужных технологий. Поэтому нефть тут добывают полукустарным способом и так же тяп-ляп перегоняют ее в бензин. Это занятие совсем не прибыльное — машин в Сомалиленде гораздо меньше, чем самодельного топлива, поэтому кустарные мастерские балансируют на грани убыточности.
В ожидании признания
На что же живет эта страна, почему не скатилась в экономическую пропасть? Выручает соседняя Эфиопия. Но не напрямую. Официальных отношений с Сомалилендом у нее нет. Но также нет и выхода к морю, а сомалийский порт Бербера простаивает без дела. Вот и договорилась Эфиопия использовать его для своих нужд, за что платит хоть небольшие, но зато стабильные деньги. Другая часть дохода — это денежные переводы от тех, кто живет и работает в других частях света. Вот и все. Никакой тебе международной помощи, денежных вливаний и гуманитарных грузов. Точнее сказать это все есть, но идет не в Сомалиленд, а в Сомали, которое по понятным причинам делиться не думает.
И при всем при этом поразительный факт — жители непризнанной никем страны живут богаче, чем их соседи на юге. Крайне бедно по африканским меркам, но все равно богаче, чем южане. Объяснение этому простое — в стране вот уже 30 лет идет мирная жизнь, никто не бряцает оружием и не партизанит в горах. А это главный фактор для развития экономики. Страна медленно восстанавливается после 4-летней засухи и настойчиво стучится во все международные двери. Пока безуспешно. И это несправедливо.
Ведь есть же такое государство как Южный Судан, которое получило независимость в 2011 году. Там тоже шла гражданская война и закончилась она тем, что юг отделился от севера и новое государство признали все страны мира. Есть пример Сахарской республики, которую признали 84 страны ООН. Почему же мир отказывается замечать Сомалиленд? Внятного ответа нет. Вместо этого ООН то ссылается на юридические коллизии, то призывает южан и северян объединиться вместе и жить как раньше.
Живи и радуйся
Но капля камень точит — правительство Сомалиленда настойчиво добивается признания пусть не в ООН, так хотя бы на уровне отдельных стран. И довольно успешно. Так, помимо Эфиопии со страной неофициально сотрудничает ЮАР, США, Великобритания, Бельгия и Швеция. А Саудовская Аравия закупает верблюдов и мясо.
И пусть в стране нет пенсий, системы образования и государственной медицины. Главное — здесь хотя бы спокойно и есть возможности для роста и развития. Да и жители, несмотря на бедность и разруху, вовсе не кажутся несчастными. На улицах редких туристов всегда встречают улыбками и фразой «Велкам ту Сомалиленд», дети не выглядят грязными оборванцами, а рынок ревет от многоголосия покупателей и продавцов. Да и чего жителям грустить и огорчаться? Все познается в сравнении, а в соседнем Сомали дела обстоят еще хуже. Ну и африканский менталитет он такой — жить единственным днем не задумываясь о будущем. И все обязательно будет хорошо.